----) бар

Единственное, что он делал – это висел на чужом плече, тупо мычал,  посмеивался и без подпорки стоять не мог. Его густая шевелюра  танцевала из угла в угол, тело сползало по стенкам периодически, дабы без плеча вспомогательного хоть как-то существовать. Но за грудиной было тепло и спокойно. Эйфория, которой почти никогда не наблюдалось, начиная с детства, когда в далекие миры ушел дедушка, оставляя внука в лапах суровой реальности, расползалась заманчивой негой аж до кончиков пальцев. Поэтому, когда ему там сказали про ванну… он уже с коридора начал терять элементы своего обмундирования, ни капли не стесняясь  смуглого нагого поджарого и жилистого тела.  – Ой и … дурачок ты…  как ты меня потом … выгонишь!? - Соображаловка работала сугубо по целям, как оптические штуки у винтовки , так он  и в памяти запечатлеет. Что вот кран, но щупать его неудобно, регулировать сложно – пару раз он понял, что бежит кипяток, спустя сколько-то там неясных секунд, ибо притуплена работа  всех нервных окончаний. – Падла! Ничего… сейчаааас я…. – мычал он, пытаясь побороть  святой поток. В любом случае –победила ванна, вернее  тот самый ее сосуд, куда он соскользнул с бортика, прямо вниз задницей –засмеялся, ибо оно как раз ему со стороны представилось. Такой талант  в период поросячьего визга себя со стороны представлять. Вода набиралась очень быстро, горячее нужного. Сердце его весело плясало в самом горле,  он мелко сглатывал, пронимая что и голова идет кругом, демонстрируя крутейшие вертолеты через органы зрения.  Он пытался всмотреться в пузырьки на полочках, щурился,  матерясь про себя ,что нихера ему непонятно, поэтому лучше все перемешать на авось, и тупо играл в ту самую игру, когда намереваешься достать  игрушки из автомата, а автомат тебя на*бывает  и  в итоге ловит кукиш. Он тоже частенько хватал пустоту рядом с утроенной бутылочкой, обзывал ее и в итоге сбрасывал в ванную, там нащупывал с закрытыми глазами и все абсолютно выливал в воду. Вскоре, он очутился в коконе пены, хрипло выдохнув под хруст собственных костей, жалобно прошептал ,что ему больно  и ухватился, слабеющими пальцами за холодные бортики. Дальше он уже ничего не помнил, голова его покоилась  на изголовье ванной.. аккуратная и маленькая, с растрепанным каре. Хрупкая фигурка выказывала перемену тела только четкими линиями  острых ключиц и милым женским лицом. Такой и застал маленького воробышка сон.

А вот глаза-то как раз открылись, едва их тень заслонила.  Неожиданно оба какие-то желтые, круглые, непонимающие откуда занавес. Вперились напряженно в пятно перед собой, резкость наводя трепещущими зрачками. Очень осторожно они метнулись к видневшемуся из пенки колену- остренькому, маленькому… послали мозгу какой-то сигнал, который отразился в легких – протяжным осторожным выдохом. –  Полотенце,  дай…  - воробей отсюда подниматься не желала, а еще она не желала знать, как попала в ванную и что было ДО. Память, как обычно,  помахала ручкой на моменте бара. Каждый раз мы себе твердим, что со всеми  слишком соблазнительными соблазнами – нужно заканчивать на их расцвете и пообещать себе крепко – не встревать в одно и то же, и не собирать лбом одни и те же препятствия. Полотенца так и не последовало – девчонка только сглотнула ,причем в тишине оказалось сие весьма заметным действом, но как ей вылезти – разве что ванной  бегающие ножки отрастить. В таком мелком варианте себя – Уонси овладевало  преувеличенное смущение, может потому, что состав гормонов тоже менялся автоматически. В подобные  моменты она, все же, не чувствовала себя больше мальчиком, или больше девочкой – это все равно было ее сознание, остальное для подобных существ не имело значения. Они выбирали все душой, а той вообще не прикажешь.
Парень и сам в какой-то в стадии  пойманного с поличным, или просто че-то нашухерившего, но очи-то напротив тоже на блюдца похожи, хоть и темнота их немного с одной стороны лизнула. Ничего не поделаешь – отворачиваться он не собирался, продолжал стоять, как гребаный истукан, а между тем – возмущение уже кипело где-то у крышечки птичьего  котелка. – Ты заболел, или что? Похоже ты настолько в а**е, что дар речи за порогом оставил? – что-то там хотелось подумать ,что наверное некрасивая эта наружка, но как-то... а не пошел бы он в баню, ведь не по этой теме встречались – значит,  и не нужно о таком думать и не плевать ли на то, что он мог там подумать, в принципе. И все же, ручка из воды поднялась  да глаза ошарашенные закрыла. Под ладонью сразу защекоталось от неловкости, но воробей ее не показывала, к слову,  почему-то  не так оно ощущалось, как в баре. Подглядывающего "обезвредила", оглядела пространство, на крючке полотенце заметила  (ну а где ж им еще быть у цивильного народа) а его немного толкнула, убирая руку от лица, чтобы не сразу обернулся, намереваясь в принесенное завернуться.

Уонси быстро оттаивал. Он сам-то  еще довольно зеленый и поэтому не вдумывался в несуществующее  или  уже оправданное.  Людям он верил интуитивно и, чаще всего, не ошибался. Клиент выглядел стушеванным и довольно милым, хоть это слово  мет не особо жаловал, но здесь как-то не иначе чем оно самое. Смущение виделось весьма понятным ощущением –он  тоже его постоянно испытывал в трезвом состоянии, поэтому после «прости» и «бывает» гость вернулся к своему привычному и непринужденному настроению, спокойно потянул свободной клешенкой то, что из вещей на крючочке висело, ни разу не побрезговав, что это чужое и тому подобное. Если бы брезговал – и не пил бы с ним с самого начала. – А что такого ты мог собираться? Я думал ты в ванную полезешь, а я там конкуренцию не люблю, видимо. – сразу же все мысли перекрасились в безопасные и безликие,  когда он понял, что подтекста у сторонних телодвижений не было, значит можно быть собой – расхлябанным и бесцеремонным. Или нет, сейчас скорее – расхлябанной. Надо сказать, голос в женском обличие становился шепчущим, ласковым, помимо его собственной воли, с легкой хрипотцой  в некоторых согласных. Как будто разбудили рано утром после караоке, но сдобрили горячим чаем. Облегченно выдохнув, девчонка сообразила, что парень ожил и уже дальше может передвигаться, как и раньше. Как бы…расслабиться-то он расслабился, но полотенечко в районе груди держал очень крепко, всей своей тонкокостной кистью, напряженно вжимая в ткань  пальцы, аж пока хозяин из двери мимо не просочился. – Да также меня зовут. Ничего не поменялось, не обращай внимания, только когда пройдет –я без понятия. Я еще не могу это контролировать. Да и вещи-то у меня одинаковые. – правда тут он умолчал, что белья не носил, или что-то типа шортичков, потому что… когда тело менялось в стрингах вот нихрена неудобно потом. Он иногда интимщину посматривал и недоумевал, как мужикам в таких нитках удобно… или они тупо извращенцы, или просто все у них маленькое, или сугубо для видео. Не мог он сказать, что это эротично выглядело. Скорее, самый обычный парень в чем-то повседневном и немного небрежном казался куда привлекательнее, а вот девушки ему нравились с иголочки…  в этих сумасшедших шпильках, где гвоздь почти вместо каблука, да в чем-то ярком и воздушном, но, чтобы не со штукатуркой вместо кожи. Джесси тут был-была вне конкуренции – в ее ухоженных ручках сконцентрировалась власть мамочки, которой она умело пользовалась. И толи признательность вызвала, толи душа ее привлекала, но Уонси, и правда, мог бы подумать ,что остался бы с ней пожить одну жизнь. Если бы был кошкой.
- Еще и поесть? Ты меня балуешь что-ли?  - недоуменно глядя вперившись в закрытые двери. – наверное сильно парня накрыло, раз он за таблетки еще и столько сервиса предоставляет. – пробубнив едва слышно, обмельчавшее тельце шустро протиснулось в предоставленный шмот, походя теперь на мелкую реппершу в стадии раннего универа, которая свистнула  вещички у старшего братика.
Как только двери открылись, обоняние зацепило манящий , почти наркотический аромат кофе, и девчонка заулыбалась широко и нагло, ускоренно прошлепав босыми ступнями до стойки, безо всяких церемоний  заползая на стул и обнимая тонкими пальцами темную чашку. – И как мне теперь дальше жить, если я не смогу забыть это утро!?- лукаво проговорила она, ни капельки не подразумевая никакого подтекста, кроме шутки, пытаясь поймать момент удовольствия и запомнить его  уникальность, чтобы потом перелистывать в своей яркой памяти такие периоды, словно странички чьей-то истории.  Она зажмурилась и склонила набок взлохмаченную голову. – А теперь скажи, что-то еще хочешь заказать, раз такое кол-во неучтенной предоплаты?

То, что кто-то все никак не мог привыкнуть - читалось на периферии, очевидно левитировало в атмосфере и выливалось в чудные вопросы. За дымовой завесой курева собеседник еще сохранял лицо, потому что вполне себе заинтересованно-удивленно  всматривался в Уонси  через спасительный прищур. Воробей даже пару раз взгляд свой перевела на пар, крадущийся из чашки, а потом даже на то, что в ней… а кофе она потягивала долго, чтобы понять ,что удумал Стен.
Хотя ей все отчетливей виделось, что он охренительно засмущался, а вот рад или не рад подмене –неясно, хотя кого это должно интересовать, странно что беспокоит  клиента, потому что за ним никакого особого интереса ,кроме дружелюбия – не наблюдалось раньше.
- У меня такое смутное ощущение, что наши отношения хотят перейти из деловых в дружеские? Я же не могу о себе столько кому попало рассказывать… - этот вопрос действительно означал такую трансформацию. Его подкупило кофе и столько всего кроме, что скорее сам вопрос просто подчеркнул значимость лично для Уонси.  – И не тушуйся ты так.  Я настоящий –никакая колдунья меня на пару часов палочкой не отходила. – она усмехнулась, вперившись взглядом во взгляд.
- Значит…дружба. Так оно теперь будет называться? И все время ты так каждого друга принимаешь, едва ли я у тебя первый такой… друг? Насколько хорошо ты подумал?  - пришлось слово еще немного прощупать. Оно настолько нелепым ему казалось, ведь кроме Джесси у него друзей не было. – А что справляться с моими особенностями, если  я для себя я в любом смысле… это как у оборотней, только моя звероформа…хм… женская. Во всяком случае, ощущения от перехода тела в другое состояние – та еще дрянь. До 21го года я совсем не могу это все контролировать, короче, ты с мелочью общаешься… Какие там парни-девушки… целоваться я не люблю, а еще хуже – не умею, бесхребетный и ненадежный по жизни, мотаюсь по барам, когда пью – нихрена не помню,  думаешь надо оно кому-то, да и я не уверен, что мог бы с кем-то ужиться, и как видишь я чаще всего пацан, поэтому не могу отвыкнуть от буквочки «л» в конце своих действий.
А как меня могут достать с вопросами? – кофе быстро исчезло из чашки, она встала из-за стола, так и не поев. Есть при ком-то казалось смешным и неуютным, она это делает довольно небрежно и не факт, что содержимое бутерброда не окажется на его одежде, или  тупо на полу. Так неуютно пробовать быть лучше, чем ты есть, чтобы… друга нового не… огорчить? – У тебя тут не только ванна, еще и выспаться есть где. .- .У меня в квартире он вообще задохнется после таких условий. Друзья ,кажется,  ходят друг к другу в гости. – пришлось даже губу закусить. Девчонка присела на кровать, завалилась туда, потянулась шумно и присела снова. – А теперь, давай очень серьезно вернемся к моему вопросу. – Чего ты хочешь, раз так долго готовишься? Не могу поверить, что … ты хочешь дружить, мы подружились бы до хождения по гостям уже давно… - насколько серьезна твоя будущая просьба? – теперь Воробей выглядела очень сосредоточенной, ее разные глаза, казалось, хранили огоньки и неотрывно , почти не моргая, просили ответа. – Я благодарна тебе в любом случае, или ты перестанешь быть моим клиентом только потому, что у меня периодически что-то между ног исчезает? Это обидно, но думаю, ты совсем не это имел ввиду. - А теперь…говори. – не могло ее обмануть  предчувствие, интуиция –это 90 процентов всей его соображалки.